Пожалуй, нет такого уголка на территории Могилевской области, где бы не оставила свой след Великая Отечественная война. И поэтому появление армейского грузовика с надписью «разминирование» на бортах не вызывает у жителей Дрибинского района особого удивления. Фронт стоял в этих краях девять месяцев, осенью 1943-го – весной 1944-го годов, и на полях до сих пор находят снаряды и мины. Наиболее часто взрывоопасные предметы (саперы называют их кратко — ВОП) попадаются в пойме реки Проня, разделявшей боевые позиции. Учет ведут работники райвоенкомата. Например, в 2013 году было сделано 12 заявок на выезд группы разминирования. Военнослужащие уничтожили 23 боеприпаса.

А сколько их, изъеденных коррозийной оспой, еще лежит в земле и на речном дне? Неизвестно. Бои на берегах Прони в Дрибинском и Чаусском районах были крайне ожесточенными. На высоком западном берегу немцы создали мощные оборонительные сооружения, устроили минные поля. А когда фронт ушел дальше, на местах сражений осталась масса брошенного оружия и взрывчатых веществ. Говоря языком архивных документов, территория оказалась «сильно засорена взрывоопасными предметами».

Взгляните на снимок. Военнослужащий 188-й гвардейской инженерно-саперной бригады раскапывает огневую позицию немецких минометчиков. Фото сделано несколько лет назад, в окрестностях деревни Головичи. В руках солдата — ржавая мина. В тот день саперы отыскали в лесу несколько ящиков снарядов. Что интересно: сообщил о боеприпасах охотник. Внимание мужчины привлекла старая лисья нора. Заглянул, а там…

Впрочем, не эту историю хочу вам рассказать. Речь о более давних событиях. И хотя время не щадит поколение, чья юность пришлась на сороковые годы прошлого века, некоторые из дрибинских старожилов еще помнят, как проходило разминирование в районе сразу после его освобождения. Наряду с военными в этом опасном деле участвовали гражданские лица. Причем большинство из разминеров были несовершеннолетними мальчишками. Молодежь призывного возраста пополняла ряды действующей армии, а они, 15—17-летние подростки, рискуя жизнью, обезвреживали мины на дорогах, пашне и сенокосах…

Гектары, начиненные смертью
После освобождения Белоруссии от оккупантов в сельской местности cложилась тяжелая ситуация: минные поля, оставленные как немцами, так и нашими, брошенные боеприпасы связывали колхозникам руки. Выходя на сельхозработы, люди рисковали стать жертвой подрыва. Вот история, которую мне рассказала дрибинчанка Надежда Александровна Астравцова, 1929 года рождения:

— Весной 1945 года послали нас, девчонок, бороновать поле между деревнями Трилесино и Заложье. Вспомню, и сердце ноет. Погибла тогда моя подружка Лида.
После войны ни коней, ни тракторов в колхозе не осталось. Пришлось надевать ярма на коров. Лида вела свою пару поодаль от меня. Вдруг, взрыв! Прибежала, смотрю — глубокая воронка. Разорвало Лиду и буренок на мелкие кусочки. Потом сказали, что сработала противотанковая мина. И таких случаев, когда гибли люди, в районе много было.

Логично думать, что в столь непростых условиях разминированием должны были заняться армейские саперы. Но фронт уходил на запад, и выполнить работу целиком они не могли. И тогда в феврале 1944 года Государственный Комитет Обороны (ГКО) — созданный на время Великой Отечественной войны чрезвычайный орган управления, обладавший всей полнотой власти в СССР, принял
постановление № 5216 «О привлечении организаций Осоавиахима к работам по разминированию и сбору трофейного и отечественного имущества в районах, освобожденных от немецкой оккупации». В марте появилось соответствующее постановление Центрального комитета Коммунистической партии Белоруссии. Что это за документы?

Осоавиахим (общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству) — одна из массовых общественно-политических оборонных организаций в СССР. Благодаря обществу в предвоенные годы в стране развернулась широкая подготовка летчиков, парашютистов, снайперов и т.д. Вступать в Осоавиахим можно было с 14 лет. И вот, согласно постановлениям ГКО и ЦК КП(б)Б в освобожденных районах предписывалось создать команды добровольцев-разминеров из лиц не моложе 15 лет обоего (!) пола. На областных курсах Осоавиахима под руководством специалистов общества и офицеров инженерных частей Красной Армии стали спешно готовить инструкторов, в райцентрах — бойцов-разминеров. Обучение длилось не более двух недель.

—Да, были в районе саперы из местных, — вспоминает Надежда Астравцова. — В их числе — мой двоюродный брат Николай Григорьевич Борисов. Шел ему тогда семнадцатый год. Знаю, что однажды он подорвался. На поле на что-то наступил… Осколки попали в руку и ногу. Слава Богу, остался жив. Ну, какой, скажите, из мальчишки специалист?

Как работали несовершеннолетние разминеры? Насколько действенной была мера по привлечению к разминированию наскоро обученных парнишек? Поиск участников далеких событий оказался делом непростым — столько лет прошло. Но мне повезло.

«У черта в зубах»
Жителя г.п. Дрибин Аркадия Кузьмича Демьянова дома я не застал. Пенсионер захворал и лег в больницу. Визиту Аркадий Кузьмич обрадовался — скучно одному в палате. На вопрос: как самочувствие, махнул рукой. 88 лет, что тут говорить… Узнав, зачем пожаловал, удивился. И рассказал о пережитом в юности:

— В разминерах я был чуть больше месяца. После освобождения райцентра, осенью 1943 года, оказался под Кричевом на строительстве укрепрайона. На земляных работах натерпелся: вши заедали, голодно, под обстрелы попадал… Потом в военкомате сказали: пойдешь на курсы по разминированию. Надо, значит, надо, я же осоавиахимовец, у меня значок «Ворошиловский стрелок»!.. Было нас мальчишек двадцать, все из Дрибина и окрестных деревень. Помню Аркадия Гижинского — из одного котелка ели, и Степана Маркова.

Обучались осоавиахимовцы десять дней. Пожилой капитан-пехотинец рассказывал о минах, наших и немецких. Вывел в поле, показал, как их снимать. Мальчишки попробовали самостоятельно. Воодушевились: получается!

В марте 1944-го лейтенант-инструктор привел команду разминеров к деревне Заложье. Допризывники очищали от мин окрестности. Подробности Аркадий Кузьмич вспоминает так, будто все было вчера:

— Там, где броды и ровная пойма, немцы устанавливали противотанковые мины, в низинах — противопехотные. Иногда ставили все вперемешку.

Разминирование мы вели по квадратам. Инструктор размечал палками участок. Становились по пять человек. Шли медленно, без разговоров. Железным щупом под небольшим углом осторожно прокалывали землю через каждые 15-20 сантиметров. Мины глубоко не прячут. Если шест натыкался на твёрдый предмет, это место тщательно осматривали.

Обходились и без щупа. Противопехотные «растяжки», если нет высокой травы, легко заметить — корпус выдает, он над землей. Кусачками перерезаешь проволочки, соединяющие чеку и колышки — плавно, не дергая, иначе рванет. Потом боек нужно снять…
 

Учет извлеченных мин мы не вели — этим ведал инструктор, он с нами на поле работал. Часть подрывали. Те, которые еще можно было использовать, складывали, обезвреженные, в ящики. Несколько раз приезжала полуторка. Нагружали кузов доверху.

Что еще сказать? Страшно на разминировании не было. Наоборот, даже интересно. Пацаны, одним словом… Как-то для потехи взялись палить по минам из винтовок. В меткости соревновались. Лейтенант узнал, ругался.
 Все время есть хотелось. Были на подножном корме — суп из щавеля, картошка. Ночевали в землянках. Одеты-обуты во что попало. Я ботинки носил от разных пар. Домой явился — мать руками развела. А распустили нас, когда один паренек — он из деревни Шаблавы был — подорвался. То ли по невнимательности, то ли мина оказалась хитрой… Оторвало ему ноги выше колена. Так и остался инвалидом.

После войны (осенью того же года Аркадия Кузьмича призвали в армию, где он служил шофером в автобате — прим.авт.) я встречал тех, с кем был в команде разминирования. Вспоминая, шутили: мол, побыли у черта в зубах…

Их число неизвестно
Сколько несовершеннолетних разминеров работало в нашем районе в послевоенные годы? Как долго все длилось? Исчерпывающего ответа, увы, нет. Процитирую выдержку из материала Владимира Заремского «Разминеры: война после Победы», напечатанного в поисковом вестнике № 3 историко-патриотического поискового клуба «Виккру»  (2007 год). В этой публикации тема разминирования территории Могилевской области в послевоенные годы раскрыта обстоятельно. В качестве источников автор использовал сведения госархивов.

«Юный возраст разминеров поставил перед областными властями еще одну проблему. Достигнув призывного возраста, подготовленные специалисты уходили на действительную службу, и подготовку разминеров приходилось начинать заново. На 1944 год было подготовлено 1403 бойца и 101 инструктор, но уже на 1945 год по вышеуказанной причине необходимо было подготовить дополнительно 708 бойцов и 53 инструктора для сохранения численности районных команд в 20-30 человек».

Насколько результативной была работа команд разминеров? Об этом свидетельствуют цифры: только “за 1944 год в Могилевской области было снято и уничтожено противотанковых мин противника 300120 штук; противотанковых мин отечественных — 286385 штук; противопехотных мин противника — 700869, отечественных — 550669 штук; боеприпасов — 274277 штук”. Очищены сотни гектаров пашни, лугов. К сожалению, иногда за это приходилось платить дорогую цену…

Начиная с 1947 года, основные работы по разминированию легли на плечи военных. Оставшиеся минные поля заросли не только травой, но и кустарником, решить эту проблему могли только профессионалы. А о несовершеннолетних разминерах власть надолго “забыла”. По вполне понятным причинам…
Текст и фото Максима ТЕТЕРИНА