Война — это страшное зло, искалечившее не только жизни взрослых людей, но и лишившее детства самую юную часть населения нашей страны. Голод, холод, разрывы бомб и снарядов, кровь, боль и унижение, а еще смерть, которая была всегда рядом, и постоянный страх за свою жизнь и жизнь своих близких — им, родившимся накануне военного лихолетья этого не забыть никогда. А нам, ныне живущим, необходимо знать всю правду о том ужасном времени, которое принесла на нашу землю война, чтобы наше молодое поколение осознавало всю опасность фашизма  и прочувствовало ту боль, которую испытали дети войны.

Безоблачное детство Зинаиды Григорьевны Дерюжковой (Масаловой) перечеркнула Великая Отечественная война, заставив ее, как впрочем и остальных детей того времени, быстро повзрослеть. На начало войны девочке было всего 9 лет, к этому времени она окончила первый класс в деревне Паршино Горецкого района. Маленькая Зина росла в многодетной семье — из семи детей она была четвертым ребенком. Трое старших были уже самостоятельными, брата забрали в армию, сестра, отучившись на землемера, уже работала. Отца в армию не взяли, так как у него была повреждена нога. Зинаида была старшей среди братьев и сестер, которые оставались дома. Приходилось присматривать за младшими сестрами и братьями, помогала по хозяйству.

Но обрушавшаяся война внесла свои коррективы в детскую жизнь, принесла много горя и страданий девятилетней девочке.
Зинаида Григорьевна вспоминает, как летом все в деревне стали говорить о войне, но тогда она еще не представляла, что это такое. Осознала происходящее, когда в деревню пришли немцы, вот тогда натерпелась страха и ужаса.

Буренку все же отвоевала

— Фашисты разъезжали по деревне на мотоциклах и машинах. Заходили в дома с автоматами, забирали все продукты, скот, зверствовали, — рассказывает Зинаида Григорьевна. — Под страхом смерти односельчане отдавали все, что у них было, а сами голодали. Явились и к нам во двор, увидели, что в сарае поросята, стали грузить их в машину. У мамы от страха и бессилия по щекам текли слезы. Я же, не понимая своим детским умом того, что меня могут убить, бесстрашно бросилась к немецким солдатам. Я кричала, плакала, заслоняла поросят руками, мне их так жалко было, ведь я за ними столько ухаживала. Немец выхватил автомат и нацелился в меня. Мама бросилась умолять фашиста, чтобы он не стрелял, но фашист не обращал на нее внимания. В считанные минуты второй немецкий солдат схватил меня за одежки и бросил за забор, так я была спасена от немецкой пули.

Второй раз мне пришлось стоять под дулом автомата, когда фашисты пришли забирать нашу корову. Я стала на защиту кормилицы, тогда один из немцев предложил мне небольшой мешочек с леденцами. Со злостью я выбила этот пакетик у него из рук. Я ненавидела их за то, что они забрали наших просят и, прислонившись к корове, горько плакала. Немец навел на меня автомат, что-то бормоча по-немецки, мама с мольбой бросилась к его ногам… Не могу сказать, что произошло тогда, но немец отвел автомат, сел в машину и уехал. Так я чудом отстояла нашу буренку и сама осталась жива.

Жизнь в беженцах

Зинаида Григорьевна хорошо помнит осень 42-го года, когда семье пришлось оставить свой дом и прятаться в лесу.

Отец запряг коня, нас, детей, посадили на подводу, взяли мы котомки с вещами и отправились в лес, который находился возле деревни Язычково. Там, вместе с другими односельчанами, мы находились недолго. Карательный немецкий отряд выгнал всех из леса, погнали в деревню Добрая, а через некоторое время мы дошли до деревни Александрия — там с неделю ютилась в какой-то баньке. Затем наш обоз присоединился к беженцам, которые двигались по дороге Москва–Минск. В семикилометровом обозе были беженцы из Смоленска, Орла — люди шли пешком, ехали на подводах, вели с собой домашний скот. Каждый день я боялась, что нас убьют. Особенно мы опасались солдат с автоматами в синей форме, это были украинские эсэсовцы — вот уж они отличались особой жестокостью, их все боялись… Когда наш обоз двигался по Минску, вдоль дороги стояли люди, они бросали нам еду. Эти небольшие крохи мы делили между собой. На окраине Минска, когда стемнело, наша подвода украдкой свернула в сторону. Мы прятались возле какого-то татарского кладбища, затем нас приютила одна семья. Хозяйке было на руку, что у нас был конь, поэтому предложила пожить у нее. Отец устроился на хлебозавод в Минске, оттуда он приносил буханку хлеба, которую мы делили на всех. Если дома, в деревне, было хоть что-то поесть, то в беженцах мы голодали, все время хотелось есть. Как и другие дети, я ходила попрошайничать — с протянутой рукой обходила окрестности Минска, просила еды. Люди, в основном, были добрые, делились, кто чем мог. Бывала и у монастыря, там монашки угощали похлебкой, так удавалось хоть как-то обмануть голод и не упасть в обморок.

В беженцах семью постигло большое горе. В декабре умер Володя, полуторагодовалый брат Зинаиды, в январе от тифа скончался отец… На старшенькую Зинаиду взвалился еще больший груз забот.

Расстрел евреев

На окраине Минска находился еврейский район, в четырехэтажных домах жили еврейские семьи. В поисках еды маленькая Зина бродила и в тех местах. Однажды ей пришлось стать свидетелем чудовищного зрелища, жестокости фашистам не было предела: «Немцы выгнали евреев из своего жилища, неподалеку заставили копать могильную яму. Затем вокруг нее выстроили и детей, и взрослых. Взрослые держали маленьких деток на руках, а те, кто постарше, стояли, прижавшись к родителям. Раздалась стрекотня пулемета, все попадали в яму…

Люди говорили, что в том месте, где расстреляли евреев, земля ходором ходила еще долго», — с болью и горестью вспоминает Зинаида Григорьевна те страшные дни.

Освобождение

Когда наши войска освобождали Минск, бомбежка была страшная. Гул самолетов, свист зенитных снарядов, гремело все вокруг. Под гул сирены люди бежали прятаться в окопы. Страшно было ночью, когда бомбили немецкие самолеты. От страха люди не знали, куда бежать. Жутко и страшно бомбили железнодорожный вокзал, там находились немецкие боеприпасы. Наши бараки находились недалеко, мы открывали окна и двери, чтобы их не выбило ударной волной.

В день освобождения Минска с вечера было слышно, как наши где-то вдалеке кричали «Ура!». В 10 часов утра наши войска дошли до окраины Минска, мы были освобождены. Наши солдаты повсеместно вели с поднятыми вверх руками пленных немецких солдат и эсэсовцев. Мы сидели в окопах, одна женщина вышла, чтобы посмотреть на пленного немецкого солдата, а тот внезапно выхватил пистолет и стрельнул в нее, к счастью, пуля пролетела в сантиметре от уха. Родному брату этой женщины русские солдаты дали в руки оружие и сказали: «Стреляй гада!», но он отказался, не смог выстрелить.

Возвращение в родную деревню

В сорок четвертом мы возвратились в родную деревню. На ее месте осталось чистое поле, уцелел лишь один небольшой сарайчик на окраине. Жили в землянке, затем построили небольшую будочку, жили в ней. Очень холодно было, особенно ночью, все покрывалось инеем, а укрыться было нечем… Как мы выжили, одному только Богу известно. Со старшей сестрой Полей ходили в лес за десять километров, собирали палки, хворост — нагрузим деревянные саночки и тащим по сугробам. Выживали в холоде и голоде. Нагоревались и наработались в то время не по годам.

После войны Зинаида училась в школе, в деревне Иваново окончила 7 классов, затем продолжила учебу в вечерней школе в Горках, так как после седьмого класса она считалась уже большой и нужно было работать.

— Нам отдыхать не давали, нужно было работать, помогать взрослым. После седьмого класса за лето детям нужно было заработать 80 трудодней. Один трудодень — сжать серпом 15 соток, лен собрать — 13 соток, а если обмолотить снопки, то их должно было быть не меньше, чем 600 штук. В послевоенное время мы, дети, работали наравне со взрослыми. Вызревший лен возили только ночью на лошадях, так как днем в жару головки льна растрескивались. Также все дети помогали орать землю, ходили в упряжке вместе со взрослыми.

Пришло время, и Зинаида Григорьевна вышла замуж за местного парня, родила шестерых детей, всю жизнь честно трудилась на своей малой родине в деревне Паршино. Работала начальником почты, когда родились дети, трудилась в местном колхозе кассиром, затем перешла в доярки — этому нелегкому труду женщина отдала 23 года. За многолетний и добросовестный труд Зинаида Григорьевна награждена медалью «Ветеран труда». Кроме этого, многодетная женщина-труженица имеет награду «Медаль материнства» первой степени.

Мудрая женщина, испытавшая боль войны, пережившая тяжелое послевоенное детство, завещала всем нам беречь мир и спокойствие на нашей земле:

— Люди! Берегите свою родную землю, мир и спокойствие, то, что мы сейчас имеем, чтобы не видеть тех ужасов, которые мне пришлось пережить в детстве. Считаю грехом жаловаться на теперешнюю жизнь — живем мы хорошо. Просто жить и работать нужно по-честному, ведь хлеб даром не дается.

Людмила СВИРИДЕНКО