Редакция районной газеты «СВ» продолжает авторский проект «Что я помню о войне».
Мы публикуем воспоминания детей войны о пережитом в те страшные огненные годы.

Сегодня мы расскажем о жительнице деревни Еськовка Нине Семеновне Сидоровой.

За восемьдесят пять лет наша землячка немало повидала на своем веку, ее детство прошло безрадостно, так как выпало на трудное время — Великую Отечественную войну и тяжелые послевоенные годы. Нина Семеновна рассказала, как жила раньше, чему радовалась, о чем горевала.

— Корни мои — здесь, в деревне Еськовка, где я родилась и выросла, — рассказывает Нина Семеновна. — Наша семья жила неподалеку от этого дома, где я сейчас проживаю. Деревня наша до войны была большая — 120 дворов. Детворы было много, молодежи. Сейчас мало осталось людей в нашем населенном пункте…

Что я помню о войне?

Что-то отложилось в моей детской памяти навсегда, а что-то из того страшного времени помню по рассказам мамы. Отец наш ушел на фронт, мама осталась с тремя малыми детьми: старшая сестра Маруся, затем я и маленький брат Иван. В деревне стояли наши солдаты, к нам определили на постой много солдат, они сделали в доме настилы, на которых расположились. Но, как говорят, в тесноте, да не в обиде, место хватило всем. Рядом с нашим домом стояли огромные бочки с горючим, а чтобы их не обнаружили немцы, укрыли сосновыми и еловыми молодыми деревьями, которые притащили из леса. Мы детвора, играли на улице, сидели дома, наблюдали в окошко, что происходит вокруг.

Высоко в небе гудит немецкий самолет. Задрав головы, смотрим. Самолет приближается все ближе к деревне, над домами пролетал совсем низко, и можно было рассмотреть сидящего за штурвалом самолета немецкого летчика в больших очках. Он пролетел над бочками с горючим, но ,видимо, не заметил их из-за деревьев. И вдруг поодаль — взрыв, немецкая бомба угодила в солдатскую машину. Когда самолет делал еще один круг над нашей деревней, снаряд выпустил прямо в окно одного из домов. На подоконнике в то время сидел маленький мальчик, один миг — и ребенка не стало… Еще два снаряда немецкий летчик сбросил на сенницы, они сгорели. Было очень страшно, наши солдаты стреляли в самолет, но фашисту удалось скрыться.

Как жилось при немцах?

В Еськовке появились немецкие солдаты. Они ходили по домам, забирали еду, наведались и к нам, стали требовать у мамы продукты, а она пыталась объяснить, что у нас ничего нет и что мы сами голодаем. В это время мой младший брат стал громко плакать. Немецкие солдаты возмутились и спросили: почему он так горько плачет? Мама ответила: он хочет кушать, а у нас нет продуктов. Тогда один из них достал кусок хлеба, намазал его маслом и протянул брату, тот жадно его съел и успокоился. Этот же немец, уже выходя из дома, дал брату еще и несколько кусочков сахара. Он объяснил, показав на пальцах, что у него в Германии осталось четыре «киндера».

На оккупированной территории жить было страшно. Мысли были уцелеть… Оккупанты творили, что хотели. В лесу искали партизан, бесцеремонно убивали всех, кто держал связь с ними. Перед отступлением фашисты вышвырнули маму и нас — троих детей — из дома. Мы стояли впереди, а мама у нас за плечами, я чувствовала, как крепко она обнимала нас руками и горько плакала. Напротив нас стоял пулемет на ножках, я его хорошо запомнила, но тогда я еще не понимала, что происходит и что наша жизнь висит на волоске, а мама пережила в тот момент большой страх. Немцы кричали: партизаны, партизаны… Они думали, что наш отец не на фронте, а в партизанах, поэтому нашу семью хотели расстрелять. Как только немецкий солдат присел к пулемету, где-то со стороны послышался шум, выстрелы, это наступали наши. Немцы оставили нас и бросились наутек. Люди говорили, что их настигли наши солдаты в Никольском лесу. Уже после того, как освободили деревню от оккупантов, жить стало легче.

Послевоенные годы оказались такими же трудными

Не было соли, керосина, мыла, голодали. Ходили на поле собирать гнилую картошку, цветки белого клевера, сушили картофельные очистки, затем их перемалывали и пекли лепешки. Надеть было нечего, дети в школу ходили в самотканых рубашках и лаптях. Школа стояла на краю деревни, от нашего дома в километре. Зимы в то время были суровые, пока доберешься в лаптях по сугробам до школы, вся замерзнешь. Я окончила всего лишь пять классов. В послевоенное время люди много работали, дети трудились наравне со взрослыми, все приходилось делать вручную. Вставали рано, шли на работу в колхоз, работали за трудодни, тяжело было, но люди помогали друг другу, иначе не выжили бы. Вот так в бесконечном труде, в беспросветной нужде пролетело мое детство, а я его даже и не заметила…

Много окрестных мужиков не вернулось домой с той страшной войны. Не пришли в свою деревню и наши молодые парни, которые остались в памяти односельчан навсегда веселыми и красивыми.

Повзрослев, Нина Семеновна вместе с другими односельчанами отправилась по комсомольской путевке от колхоза в Казахстан, поднимать целину. Там она проработала четыре с половиной года. Вернувшись на малую родину, вышла замуж за местного парня, и уже семьей они поехали в Карелию на лесоразработки. Там женщина работала лесорубом. Через некоторое время они вернулись в родную деревню, трудились в местном колхозе. Всегда доброжелательная и энергичная, женщина не боялась никакой работы, трудилась в полеводстве, затем долгое время была бригадиром животноводческого объекта в Еськовке.

Нина Семеновна — многодетная мама, они с мужем вырастили и воспитали шестерых детей. «Работали в колхозе, растили детей. Незаметно и годы прошли…» — говорит моя собеседница.

Несмотря на непростую жизнь, Нина Семеновна остается человеком жизнерадостным, энергичным и общительным.

Людмила СВИРИДЕНКО